Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

Конечно, будет!

Правильный завтрак нужно начинать со стакана свежеотжатого сока, а заканчивать чашкой крепкого кофе.

Там — за воротами я о таком даже не мечтал. Тупо не знал, что так можно. Зато здесь — в новом мире, активно навёрстываю упущенное.

— За завтрак один экю, — это уже в мой адрес, остальные явно знакомы с местным прейскурантом.

Под плотный завтрак приглядываюсь к Орденским гвардейцам. На всех троих добротные камуфляжи, не новые, разношенные, явно не раз стиранные. Рации с гарнитурой, разгрузки, у мужчин тактические перчатки, ножи, внушительные пистолеты в кобурах — упакованные ребята. Эти волки явно не стоят «вратарями» на КПП орденских баз.

Командиру далеко за сорок, явно тертый дядька. Рядом с ним к стене прислонен изрядно потертый FN FAL в десантном исполнении и кондовая армейская радиостанция в окрашенном тёмно–зелёной краской металлическом корпусе.

Напротив командира допивает третью чашку кофе коренастый крепыш с рельефной мускулатурой, про таких говорят — перепрыгнуть легче, чем обойти. Это наш пулеметчик. В иностранных пулеметах я не силен, но классический М60 сложно с чем–то спутать.

Чуть в стороне, надвинув на глаза камуфлированное кепи, дремлет женщина неопределённого возраста. Лица мне не видно, но о возрасте женщин красноречивее всего говорят кисти рук. Так вот эта дама, как минимум, ровесница командира группы. На коленях дама баюкает мощную снайперскую винтовку — снайпер, стало быть. У неё под брюки белые колготки не надеты?

Хм, еще характерный штришок — не бывает женщин без сережек. Даже на местном фронтире, хоть скромная серебрушка, да блестит в мочке уха. А тут, не то, что серег нет, у этой дамы уши не проколоты. Серьезный подход к своему ремеслу.

Закончив с на удивление вкусным завтраком (еще бы он был не вкусным, после почти суточной голодухи на свежем–то воздухе), вполголоса интересуюсь у немца относительно патрульных, — Вольф, это болельщики нашей сборной? Или не все так просто?

— Не все, — немец с виду сама безразличность. — Заканчивай жрать, пора выдвигаться.

Пока я завтракал, матрос баржи в компании пары хозяйских сыновей резво менял дислокацию солидной кучи сухих полешек, от навеса на берегу в темные глубины бункеров баржи.

Четыре куба дров обошлись капитану в сто экю. Это примерно часов на десять хода. Значит в час примерно десять экю.

При цене дизтоплива в один экю за литр, газогенератор весьма рентабельным получается, даже с учетом потерь мощности и заморочек с обслуживанием.

Это для автомобиля балластная тонна веса газогенератора и полтонны дров критичны. С учетом падения мощности на треть, так и совсем печально.

А самоходная баржа эти пару тонн не заметит.

Капитан договорился с гостеприимным хозяином на полную бункеровку на обратном пути. Хозяин с довольным видом потирает волосатые ручищи.

Чего никак нельзя сказать об его отпрысках, уныло посматривающих в сторону двуручной пилы и здоровенной плахи с воткнутым в нее топором.

Через два часа монотонного заплыва вдоль все более сближающихся берегов баржа причалила к каменистому, резко переходящему в глубину берегу. Заскрипела опускаемая аппарель.

Втыкаю передачу заднего хода, нога чуть придавливает педаль газа, еще чуть–чуть. Плавно отпускаю сцепление и «Татра» выкатывается на берег. Не забуксовать бы. Хотя нет, место грамотное, практически голый камень с редкими пучками растительности, негде тут буксовать.

Рыкнув моторами, баржа еще больше наползает на берег. Капитан отрабатывает возникший после избавления от веса «Татры» отрицательный дифферент.

Броневик Вольфа выкатывается на берег, с хрустом сломав пару молоденьких деревьев, описывает полукруг и въезжает на не слишком укатанную колею.

Отпускаю немца на сотню метров и трогаюсь в след. Здравствуй, хребет Кхам.

Хребет Кхам — две параллельные горные гряды разделенные долиной, общей шириной километров сто — сто двадцать.

Горы старые в геологическом аспекте. Ветер, вода и солнце основательно сточили некогда острые клыки вершин.

Северный Кхам более высокий, поросший куцей растительностью. Южный Кхам пониже, с пологими, обильно поросшими хвойным лесом, склонами.

Меня очень беспокоит проходимость Вольфовой бронемашины, всё–таки семь тонн при не очень мощном двигателе. Но пока немец не очень быстро, но уверенно прет по петляющей между склонов колее.

Если и дальше будем продолжать в таком темпе, на месте будем часа через три.

Если честно, я впечатлен мастерством немца. Дорога один бесконечный поворот, причем поворот на спуске или подъеме и обязательно с наклоном колеи.

Распугивая длинноногих, очень грациозных, похожих на земных косуль копытных, петляешь — кружишь по склонам, чтобы увидеть на соседней горушке ржавый остов брошенного у дороги грузовика мимо которого проезжал полчаса назад.

Еще больше, с самого отъезда из Порто–Франко меня беспокоит, зачем Вольф взял на дело «броню»?

Присутствие гвардейцев Ордена не выходит за рамки разумного. Охрана подобного груза это нормально. А вот «броня» не то, чтобы избыточна, но шанс уронить ее с узкой ленты маршрута неприлично высок. Чуть недовернешь в повороте и все — четыре трупа возле «танка» украсят утренний пейзаж. Это если я трупы достану и возле «танка» разложу.

Ан нет, впереди упорно карабкается по склонам семь тонн брони, ощетинившихся пулеметом. Просто так Вольф этого делать не будет. Он вообще предпочитает не рисковать.

А значит, настраиваемся на неприятности.

Колее надоело петлять по склонам и она свернула в пересохшее русло горной речушки. Почти шоссе по местным меркам, самый безопасный участок на всем маршруте, даже особо крупные валуны кто–то заботливо сдвинул с маршрута. Зато в мокрый сезон, судя по наносам песка, веток и подмытия склонов, это место абсолютно непроходимо. Соответственно, с приходом дождей, все, что за хребтом Кхам, наглухо отрезано от снабжения.

Разве что камикадзе какой по отчаянной нужде перелетит через хребет. Или моряки–отчуганы поймают окно между штормами и проскочат морем.

Не зря азиаты всем миром дорогу вдоль побережья строят. По слухам, самый суровый налог у них — транспортный.

Хочешь — плати.

Не хочешь — все равно плати.

Не можешь заплатить — стройотряд имени «Прибрежного пути в светлое завтра» ждет тебя.

С дорожно–строительной техникой, точнее, с топливом для нее у азиатов намного хуже, чем никак. Посему упорные желтомордые ребята (и девчата, и даже местами их дети, что уж там), вгрызаются в прибрежные скалы при мощи кирок, мотыг, лопат и тачек.